Является ли суд публикой в контексте права сообщения публике?

Шведский суд решил уточнить у европейского суда определение концепции публики в соответствии со статьями 3 и 4 директивы ЕС об интеллектуальных правах в цифровом сообществе. Есть ли у этих концепций единое значение, и если это так, то является ли суд той самой публикой по смыслу этих статей? Началось все с того, что каждая из сторон спора управляла своим веб-сайтом.

Во время судебных разбирательств, не имеющих отношение к этому делу, одна из сторон направила в суд копию текстовой страницы с фотографией, взятой в веб-сайта другой стороны спора, которая и подала в суд исковое заявление о нарушении авторских прав с требованием возмещения ущерба. Суд первой инстанции подтвердил наличие авторского права на фотографию и установил, что в соответствии с действующим законом любой может получить доступ к этой фотографии, а значит и созерцать ее. Называется это публичный доступ.

Раз каждый может созерцать фотографию, значит ответчик осуществил акт сообщения произведения публике в соответствии с законодательством Швеции об интеллектуальной собственности. Тем не менее, в удовлетворении иска было отказано, так как причинения ущерба истцу не было. Истец подал апелляцию, от которой требовалось установить, имело ли место нарушение авторских прав на фотографию посредством распространения или сообщения публике, когда фотография была предоставлена суду.

Суду было необходимо установить, можно ли суд рассматривать как публику в контексте права сообщения публике. Если суд можно рассматривать как публику, то возникает другой вопрос – применяется ли к суду исключение для авторского права в соответствии со статьей 5(3)(е) директивы. Для суда не ясно, как следует интерпретировать концепцию публики в контексте законодательства ЕС об интеллектуальной собственности, когда произведение предоставляется суду в рамках судопроизводства. (Наверное, в России бы просто покрутили бы у виска в ответ на такой вопрос).

Тем не менее, неопределенный характер публики подразумевает, что произведение должно восприниматься людьми в целом, а значит, это не ограничивается определенными людьми, принадлежащими к личному кругу. Более того, определение “распространение публики посредством продажи” в судебной практике имеет то же самое значение, что и “доведение до всеобщего сведения посредством продажи”. Суд также отметил, что исходя из судебной практики, для распространения публике, достаточно и того, чтобы произведение было отправлено представителю публики.

В итоге, суд пришел к выводу, что ни сам суд, ни кто из персонала суда не могут рассматриваться как частные лица в общем, они также не принадлежат к личному кругу. И хотя количество лиц, которое может получить доступ к произведению в связи с рассмотрением дела, ограничено сотрудниками суда, их количество может быть значительным.