Пример ответственности за нарушение авторских прав “чужими руками”

Представьте себе на минуту обыкновенную ситуацию. Может быть даже каждодневную. Один бизнесмен оказывает определенные услуги и решает создать сайт, который бы в красках разъяснял, почему стоит обратиться именно к этому бизнесмену. Ситуация обыденная. Вот только одно но – конкуренты. Как они это делают, привлекают клиентов и многое другое. Что если можно использовать их методы, которые работают, включая веб-сайт? Бизнес, и ничего личного.

Что если скопировать сайт конкурента и сделать для себя такой же? Но тогда могут обвинить в плагиате и вылить кучу грязи, да и в суд подать могут. Значит, копирование – это не вариант. А что если сделать “грязное дело” чужими руками? Скопирует кто-то другой, а заказчик – кто в принципе и сам бы сделать рад – вроде как “ни при делах”? Ведь исполнитель сплагиатил сайт, а не заказчик. Заказчик, как многие просто обожают говорить, это всего лишь добросовестный приобретатель, который не виноват – исполнитель сам все сделал.

Вот для таких – “хитрых и ушлых” – и существует вторичная ответственность. В России, к сожалению, такой механизм, мягко сказать, недостаточно развит. Законодатель, пока, в основном строит логику регулирования на прямых запретах, которые к слову малоэффективны, а не на персонализированной ответственности за определенные действия – и не стоит к этому приобщать само понятие нарушения как юридический факт, конечный результат. Ведь от степени ответственности зависит и обязательство возмещения убытков, вреда и ущерба.

Так вот, есть в Калифорнии один бизнесмен. У него несколько направлений деловой деятельности. Для одного из своих направлений – управление недвижимостью – он решил создать веб-сайт. Нанял разработчика, поставил техническое задание и среди прочего согласился предоставить контент и иные материалы в течение процесса реализации заказа. Одним из условий принятия заказа являлось одобрение заказчиком всех выполненных работ, включая “дизайн, развитие и финализацию веб-сайта”. Ничего необычного.

Разумеется, заказчик изучил рынок, оценил конкуренцию и собрал самое лучшее из всего имеющегося. Ему понравился веб-сайт одного из конкурентов, и он уведомил исполнителя о том, что хочет “сымитировать” сайт конкурента. Заказчик сам выберет фотографии, присланные исполнителем. Исполнитель взял три фотографии с сайта конкурента и вставил их на сайт заказчика. Эти фотографии использовались конкурентом на основе лицензионного соглашения. Ни заказчик, ни исполнитель не получали лицензии на использование этих фотографий на веб-сайте заказчика.

Видимо, хитрые и ушлые люди не всегда идут в ногу со временем, и не знают, что давно уже есть специальные программы, которые могут найти в интернете совпадения по тексту или изображению. Проще говоря – антиплагиат. Автор трех фотографий также пользовался антиплагиатом. Он нашел совпадения на сайте заказчика и потребовал от него “прекратить нарушать авторские права” и возместить убытки. Заказчик тут же дал указанию разработчику сайта удалить фотографии, что и было сделано на следующее утро. Вот только возмещать убытки никто не собирался.

Тогда автор решил подать в суд и сделал это. Он подал в суд за непосредственное нарушение его авторских прав, за опосредованное нарушение прав и за способствование в нарушение прав. Так как нарушение было намеренным, то сумма возмещения убытков должна была быть увеличена. Заказчик тут же поспешил подчеркнуть, что это исполнитель нарушил авторские права – ведь он загружал на сайт заказчика эти злосчастные фотографии. Ведь и по договору между исполнителем и заказчиком, исполнитель нес ответственность за очистку авторских прав и получение лицензий для всех фотографий.

Заказчик понимает это положение договора в том смысле, что исполнитель должен был получить лицензию на все материалы, на которые ему указал заказчик, включая изображения. То есть, если исполнитель предлагает фотографии (даже по указанию заказчика), а заказчик их выбирает (a priori зная, что ему предложат), то исполнитель должен решать все проблемы с правами на интеллектуальную собственность. Поэтому, если бы заказчик знал, что ему придется еще получать лицензию на эти три фотографии, то он бы это сделал. Просто не мог же он полностью контролировать все, что делает исполнитель.

Суд присяжных вынес вердикт – заказчик виновен в опосредованном нарушении авторских прав, виновен в содействии в нарушении авторских прав и делал он это осознанно. В прямом, непосредственном, нарушении авторских прав его не признали виновным. За каждую фотографию заказчик должен был заплатить по 150 тысяч долларов. Итого почти половина миллиона долларов за три фотографии. Лицензия ему обошлась бы в тысячи раз дешевле. Но хитрость и упорство делают порой невозможное. Заказчик подал апелляцию.

Что решил апелляционный суд? Владелец веб-сайта может извлекать прямую финансовую выгоду от наличия на веб-сайте нелегального материала, только если “наличие нелегального материала действует как магнит для потребителей”. Если нелегальный материал является “просто дополнительным преимуществом”, а не тем самым “магнитом”, то он не дает прямой финансовой выгоду владельцу веб-сайта. Истец утверждал, что его фотографии на веб-сайте заказчика привлекали клиентов, а поэтому были тем самым “магнитом” и обеспечивали продажи услуг заказчика через веб-сайт.

Тем не менее, финансовая выгода не является “прямой”, пока нет “причинно-следственной связи между нарушающей права деятельностью и финансовой выгодой”. Если бы у заказчика был бы прямой финансовый интерес к каждой единице контента на сайте, которая вероятно сделала сайт незначительно более привлекательным или презентабельным, тогда требование наличия причинно-следственной связи было бы стерто. Автор не утверждал, что фотографии были чем-то большим, чем, в лучшем случае, “дополнительное преимущество” для посетителей веб-сайта заказчика, поэтому нарушение его авторских прав не давало прямой финансовой выгоды заказчику.

Автор утверждал, что заказчик получил прямую финансовую выгоду от нелегального копирования произведений автора, избегая, таким образом, выплаты лицензионных платежей, которые заказчику пришлось бы заплатить, если бы копирование было легальным. Но если быть корректным, то заказчик получил прямую финансовую выгоду от того, что исполнитель не заплатил лицензионное вознаграждение, так как именно исполнитель должен был это сделать. Но само по себе уклонение непосредственным нарушителем авторских прав от выплаты лицензионного вознаграждения не может удовлетворять требованию прямой финансовой выгоды для опосредованного нарушителя, то есть заказчика.

Заказчик не получал никакой иной прямой финансовой выгоды от того, что исполнитель не заплатил лицензионного вознаграждения за использование трех фотографий. Автор никогда не утверждал, что заказчик и исполнитель могли предлагать более дешевые услуги, только потому, что использовали его произведения без разрешения и выплаты вознаграждения. Неуплата исполнителем лицензионного вознаграждения не принесла прямой финансовой выгоды заказчику. Автор не смог объяснить, каким образом заказчик, используя фотографии автора, мог бы запустить сайт быстрее или каким образом быстрый запуск позволил бы ему извлекать какую-либо прибыль вообще. Таким образом, более быстрый запуск сайта не повлек за собой прямой финансовой выгоды заказчику.

Для определения умысла необходима оценка осознанности действий ответчика. Чтобы доказать умысел по закону об охране интеллектуальной собственности истец должен продемонстрировать, что 1) ответчик фактически знал о неправомерной деятельности, или 2) что действия ответчика явились результатом безрассудного пренебрежения или умышленного игнорирования прав владельца прав. Формулировка “должен был знать” подразумевает небрежность. Небрежность является менее преступным ментальным состоянием, чем фактическое знание, умышленное игнорирование или безрассудность, три ментальных состояния, которые надлежащим образом обеспечивают наличие умысла.

“Намеренно игнорирующим ответчиком является тот, кто предпринимает преднамеренные действия с целью избежать констатации высокой вероятности правонарушения и о ком почти можно сказать, что он знает о критических фактах. Напротив, безрассудным ответчиком является тот, кто знает только о значительном и необоснованном риске такого правонарушения, а небрежным ответчиком является тот, кто должен был знать о подобном риске, но, по факту, не знал.” Таким образом, суд посчитал, что заказчик действовал умышленно.

Заказчик представил доказательство того, что он не знал о том, нарушал или мог ли нарушить исполнитель авторские права на произведения. Договор заказчика и исполнителя подразумевает обоснованное ожидание заказчика, что на исполнителе лежит ответственность приобретения лицензий для использования фотографий на сайте. Некоторые другие отдельные действия заказчика также предполагают, что он не был безрассудным в отношении прав автора: он приобрел лицензии для фотографий, которые предоставил исполнителю, и мгновенно удалил нелегально размещенные фотографии, когда от него потребовали это.

Апелляция отменила решение присяжных об опосредованном нарушении авторских прав, подтвердил решение присяжных о способствовании в нарушении авторских прав и тем самым подтвердил решение суда первой инстанции. Суд также отменил решение присяжных о наличии умысла и потребовал пересмотреть вопрос о предусмотренном законом размере возмещаемых убытков в суде первой инстанции.