Главное различие между вариантом 2 и 3 заключается в том, что третий вариант также охватывает линейные онлайн ТВ и передачи, аналогичные радио передачам (сервисы веб-кастинга), и онлайн сервисы дополнительные к веб-кастингу.
Единственной основной проблемой при оценке последствия этого варианта является тот факт, что рынок веб-кастинга (в смысле только онлайн сервисов, линейных телевизионных сервисов или сервисов, аналогичных радио) только в стадии развития и еще не сформировался полностью.
Последствия третьего варианта на вещателей могут быть сопоставимы с последствиями, описанными во втором варианте. Более того, вещатели могли бы полагаться на правило применения принципа страны происхождения для своих веб-кастов. Тем не менее, высокий риск дизагрегации контента, выявленный в третьем варианте, скорее всего повлечет за собой негативные последствия на транзакционные издержки (даже если лицензирование будет требоваться только для одной территории, количество индивидуальных транзакций может увеличиться) и подорвет эффективность третьего варианта с точки зрения оптимизации лицензирования.
Веб-кастеры, в принципе, могли бы сэкономить транзакционные издержки для своих онлайн передач, и располагать большими возможностями для предложения своих сервисов за границу таким же образом, как и в случае вещателей, описанном во втором варианте. Тем не менее, на них также может негативно сказаться риск дизагрегации репертуара, обусловленный этим вариантом.
Третий вариант мог бы оказать существенное влияние на конкуренцию между сервис-провайдерами, предлагающими услуги по требованию (VoD, музыка по требованию, которые не охватывались бы этим вариантом) и сервис-провайдерами, предлагающими услуги сервисов веб-кастинга. Сервисы веб-кастинга, в большей степени, могут конкурировать напрямую с сервисами по требованию. Тем более, с течением времени, границы между сервисами по требованию и онлайн линейными передачами могут стать еще более размытыми.
С появлением новых моделей все труднее провести различие, что является онлайн линейной передачей, а что является сервисом по требованию. Таким образом, третий вариант может создать “серую зону”, при которой невозможно было бы определить, будут ли определенные онлайн сервисы затронуты юридической интервенцией или нет.
В результате у рыночных игроков не будет необходимой правовой определенности, так же как и не будет гарантии конкуренции. Более того, онлайн сервис провайдерам гораздо легче менять локацию своих сервисов, нежели традиционным вещателям, и поэтому они могут получить конкурентное преимущество над вещателями посредством изменения локации своей организации в ту юрисдикцию, где ставки вознаграждения ниже.
В соответствии с третьим вариантом, применение правила страны происхождения к веб-кастерам может привести к новым формам использования контента (например, по аналогии с сервисами по требованию), которые фундаментально отличались бы от дополнительных онлайн сервисов вещателей. Например, можно представить линейные стриминговые сервисы, предоставляющие доступ к ограниченной линейке контента (одному или нескольким фильмам, одной или нескольким записям) способом, приближенным по требованию, в течение определенного периода времени – такие сервисы конкурировали бы с сервисами по требованию (при том, что последние не могли бы полагаться на правило страны происхождения).
Третий вариант создал бы рыночную неопределенность для правообладателей и существенно усилил бы риск дизагрегации прав на контент, управляемыми в настоящее время обществами по коллективному управлению правами (ОКУПами). Как уже указывалось ранее, для онлайн операторов не составляет труда изменить место инкорпорирования в ЕС, например, в целях более низких ставок лицензионного вознаграждения, выплачиваемого правообладателям, или в целях, не имеющих ничего общего с правами на интеллектуальную собственность (например, налоги или режим регулирования).
Риск наиболее выгодного инкорпорирования в особенности будет представлять из себя угрозу в отношении прав, управляемых ОКУПами (сильнее всего это может сказаться на музыке). Так как правообладатели не могут напрямую контролировать установленные ОКУПами тарифы лицензирования прав, существует риск, что сервис-провайдеры, которым необходим музыкальный контент, могут инкорпорироваться на тех территориях, где тарифы лицензирования прав ниже.
Таким образом, это может усилить “скатывание на дно” с точки зрения вознаграждения за авторские и смежные права. Это нанесло бы ущерб правообладателям и могло бы спровоцировать изъятие их прав из местных ОКУПов с целью защитить свои доходы.
Кроме того, применение принципа страны происхождения к рынку, который еще не сформировался полностью, и в котором еще нет четкого разграничения между сервисами по требованию (такие как VoD), привело бы правообладателей к изъятию своих прав из ОКУПов с целью осуществления более полного контроля над лицензированием. В результате это может привести к дизагрегации репертуара, управляемого ОКУПами, что противоречит целям директивы о коллективном управлении.