В Швеции четверо должностных лиц компании были приговорены к тюремному заключению до 18 месяцев за онлайн торговлю контрафактной мебелью. Кроме тюремного заключения за нарушение авторских прав и прав на торговую марку “спалившаяся чертверка” еще должна выплатить штрафы и возместить сумму нанесенного ущерба в размере нескольких миллионов шведских крон. Правда, решение еще не окончательное, можно подать апелляцию.
Несколько предприимчивых бизнесменов зарегистрировали компанию на острове Мен. Эта компания продавала копии культовой мебели через онлайн магазин, находящийся в Соединенном Королевстве. Смысл был вообще это организовывать? Дело в том, что в Великобритании для определенных видов произведений срок охраны был короче по сравнению с другими странами. Таким образом, проданная в Великобритании мебель была легальна по законам Великобритании, но по законодательствам других стран, включая Швецию, где продажи тоже были, была контрафактом, потому что все еще охранялась законом.
Компания оплачивала рекламу, занималась маркетингом веб-магазина и выпускаемой продукции в целом, в нескольких шведских журналах и газетах. Доставка мебели покупателям осуществлялась через независимую компанию, которая осуществляла хранение поставляемого товара на территории Швеции и также оказывала услуги вспомогательного характера при реализации этой мебели.
Так кто предстал перед судом? Собственник компании, кто участвовал в ее управлении, разработчик продукции, жена собственника, заведующая финансами компании и бухгалтерией и генеральный директор компании, поставлявшей и хранившей товар, и одновременно возглавлявший компанию, производившую мебель.
Суд отметил, что налицо трансграничное нарушение исключительных прав. Действия компании-производителя, в особенности маркетинг на территории Швеции и организация доставки в Швецию (при помощи компании-доставщика) были достаточными для их квалификации как нарушение интеллектуальных прав на территории Швеции.
Более того, у компании-производителя были сотрудники в Швеции и не было реального бизнеса на территории острова Мен, на основании чего суд заключил, что фактические действия этой компании были осуществлены на территории Швеции, что, в свою очередь означает, что продажи в другие страны рассматривались как осуществленные с территории Швеции. Все виды продукции рассматривались судом как охраняемые законодательством об интеллектуальной собственности, несмотря на то, что компания была инкорпорирована на острове Мен. Значит, все продажи компании-производителя рассматривались судом как нарушения прав на интеллектуальную собственность.
Правда пара обвиняемых пыталась оправдаться тем, что у них не было преступного умысла – они-то искренне полагали, что бизнес компании-производителя был абсолютно легальный. Суд этому не поверил, потому что, несмотря на другую страну инкорпорирования, весь бизнес был направлен на рынок Швеции, где компании пришлось бы очищать права на свою продукцию. Тем более, что компания-производитель не раз получала требования прекратить нарушать права и воздержаться от этого в дальнейшем.
Что касается жены собственника компании-производителя, то она знала о нелегальной природе бизнеса, но у нее не было детального понимания всего того, чем компания занимается, за исключением финансовой стороны бизнеса. На основании электронной переписки, обсуждающей аспекты соблюдения прав на интеллектуальную собственность, и ее осведомленности о существующих спорах по этому вопросу, суд заключил, что в ее действиях был умысел. Даже при том, что она не принимала участия в каком-либо действии, нарушающем права правообладателей, ее содействие было рассмотрено как существенное и необходимое для ведения бизнеса. Поэтому она не соучастник, а соисполнитель. Отделалась условным сроком (девять месяцев) и штрафом.
Директор компании-доставщика также был осведомлен о том, что легальность бизнеса компании-производителя была под вопросом. Но так как юристы сказали что “всё путём” и волноваться не надо, он продолжил осуществлять руководство компанией. По его мнению, услуга по доставке мебели является обычной услугой в обществе и поэтому их “пособничество” в нелегальной деятельности не должно обуславливать уголовную ответственность.
Суд с этим не согласился. Согласно позиции суда, директор компании-доставщика должен был знать о риске – товары охранялись законодательством об интеллектуальной собственности. Также, принимая во внимание тесную связь между компанией-доставщиком и компанией-производителем, директор компании-поставщика должен был предпринять гораздо больше усилий для выяснения легальности товаров и бизнеса. Поэтому “благодаря” своей грубой небрежности директор компании-поставщика получил как соучастник условный срок и штраф.
Прокурор также потребовал конфисковать 28 миллионов шведских крон – вырученная компанией-производителем и ее собственником от нелегальной деятельности сумма доходов. Обвиняемые опротестовали конфискацию и в любом случае потребовали вычесть из этой суммы накладные расходы. Но суд отказал на том основании, что вся деятельность обвиняемых была незаконной. Поэтому деньги конфисковали у компании-производителя и ее собственника.
Но вот правообладателям конфискации было недостаточно. Они потребовали еще и возмещения нанесенных убытков. Как их посчитали. Гипотетически стоимость лицензии составляла бы 32% со всех продаж. Но и этого было недостаточно. Правообладатели также потребовали возмещение дополнительного ущерба. Обвиняемые опротестовали возмещение убытков, но при этом согласились на выплату лицензионного вознаграждения в размере 2% – с их точки зрения вполне обоснованная ставка. Суд подумал и решил – 15% ставка “устроит” всех, ведь на 32% лицензиат вряд ли бы согласился. На всех четверых была также возложена солидарная ответственность по возмещению 25 миллионов шведских крон убытков.